Память будущих поколений — это проект не только исследования своих корней,

укрепления родовых уз, но и поиск, отслеживание  передающихся из поколения

в поколение жизненных сценариев, которые мешают жить и эффективно

взаимодействовать с членами своей семьи. Благодаря этому проекту я многое осознала…

Инна Глазкова , слушатель МИЭК (Донецк-Одесса).

Неуважение к предкам есть первый признак дикости и безнравственности

«Для меня раскопка моих корней стала во многом тем самым контекстом, который мне здорово помог «грызть» гранит философских знаний. Хотелось бы поделиться своим опытом в том, как безличные, абстрактные фразы, изречения и труды и мысли могут стать не просто понятными, но личными и жизненно важными»- Анна Лелик (РАСКАПЫВАНИЕ КОРНЕЙ: ОПЫТ И УРОКИ)

«Наличие бабушки и дедушки давало ощущение бесконечно долгой жизни» — Анна Лелик (БАБУШКИ, ДЕДУШКИ И ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ)

«А мне всегда хотелось, чтоб мой сын и его будущие дети знали и помнили свои корни. И чтобы определение «Иван, не помнящий родства» к ним не относилось. Значит просто необходимо, хотя и очень сложно, начать сначала. Ведь столько чувств, эмоций прожито за время работы — и вот предстоит снова пережить все эти ощущения. Я оказалась не готова к дублированию переживаний. Я даже не понимала толком, как этот проект обозначить. А приходило в голову только слово «мемуары». И мне в итоге показалось это самым подходящим названием, ведь у меня есть уже некий груз за плечами и очень хочется им поделиться сближним. Одно из моих любимых изречений: «Что такое юность? Это отсутствие опыта. ­А что такое старость? Это когда его некуда девать» — Тамара Дондарева (ОДЕССА, ТЫ В СЕРДЦЕ МОЕМ!)

«Совсем немного времени я погостила с дочерьми у своего отца на Полтавщине. Но эти дни показались мне такими полными и насыщенными по сравнению с ушедшими годами ничегонеделания.     …Решили совместно создать альбом и стенд жизненных достижений моего отца. Затем, после множества вопросов, которыми изобилуют умы внучат и которым дед был несказанно рад (глаза его сияли и с лица не сходила улыбка), мы вместе пели родные и задушевные украинские песни» — Наталья Патлань (СОЗДАВАЙТЕ ДОМАШНИЕ МУЗЕИ!)

«Помню, в 50-е — начале 60-х мы регулярно ходили с бабушкой в военкомат, где бабушка получала ответ о том, что никакой информации о дедушке нет. Помню рассказ о том, что в 1946 году в центре Ростова, на Большой Садовой бабушка встретила врача, который в 1941-м служил вместе с дедушкой в одном госпитале. Он рассказал, что они попали в окружение, армия уходила, а в госпитале было много тяжелораненых. Нужно было решать, что делать. Часть медперсонала приняла решение уходить вместе с армией. Дедушка решил остаться с ранеными. По словам этого врача, он говорил дедушке: «Сёма, надо уходить, пропадем, все равно немцы придут, раненых всех перестреляют», — а дедушка отвечал: «Даже если перестреляют, то люди до последней своей минуты не будут брошенными. Я давал клятву Гиппократа. Остаюсь. И будь что будет», — Семён Есельсон «КИЕВСКАЯ ОСЕНЬ 2004. КЛЯТВА ГИППОКРАТА»

История — сокровищница наших деяний, свидетельница прошлого, пример и поучение для настоящего, предостережение для будущего.

«И вот прошло двадцать лет, и я пишу эти строчки, будучи, по сути, беженцем. В юридическом плане я вообще никто — не беженец, не вынужденный переселенец — человек, не получивший статуса… пока я человек с распиской о том, что мои документы приняты к рассмотрению. Как это — чувствовать себя беженцем? От кого, от чего бегу?» — Наталья Пушкарева (МОЯ ВОЙНА (ЗАПИСКИ БЕЖЕНЦА)

«Возможно, когда-нибудь рассказ прочитает моя дочка или сынок и узнает о нашей жизни больше, чем мы сможем им рассказать. Самое главное в этой тяжелой жизненной истории — наша любовь, вера друг в друга — и в Бога» —  Елена Каминская (АВГУСТ 2014 (ПЕРВЫЕ ДНИ БЕЖЕНСТВА))

«В самом начале казалось, что война пройдет мимо и не коснется меня. Я продолжала работать, с любовью делала свое дело, отдавалась работе и своим детям. Когда люди в военной форме впервые вошли в стены школы-интерната для детей-сирот, было жутко » —  Инна Ковалева (МОЯ ВОЙНА)